Отечественное порно - Страница 3

— Присаживайся, Андрюша. Это Лёня. Тот самый сценарист, о котором я тебе говорил. Что-нибудь хочешь? Чай, кофе, сок?

— Пожалуй, — ответил Андрей. — Сто коньяка и ломтик лимон.

Подозвав официантку, Сергей повторил заказ Трубецкого. А тот, лишь девушка отошла, сразу приступил к делу.

— Как говорил Антон Павлович Чехов, — он выдержал маленькую паузу, — не будем тянуть кота за яйца.

Это выражение было знакомо мне с самого детства, оно не могло меня покоробить, и тем не менее я чуточку опешил. Как-то не вязалось оно с благородным образом сына дипломата. Да и вряд ли этим выражением пользовался автор «Чайки», не переносивший, как известно, грубости и хамства.

— Мы далеко не новички, — продолжал он. — Но теперь нам нужен высококачественный сценарий. Не банальный животный трах, бессмысленный и беспощадный, а что-нибудь эдакое… На основе крепкого классического сюжета.

Возвратилась официантка, поставила перед Трубецким рюмку с коньяком и блюдце с нарезанными дольками лимона. Трубецкой учтиво поблагодарил.

Воцарилось молчание, и я поспешил признаться:

— Видите ли… Я не совсем понимаю о чём речь.

Трубецкой глянул на Пербудько.

— Ты ни чего не объяснил?

— Мне казалось, будет правильным дождаться тебя.

Хлопнув себя по колену, Трубецкой неожиданно громко воскликнул:

— За…ись! — и перейдя на шёпот, добавил: — Как говорил Уинстон Черчилль.

В дальнейшем выяснилось, что Трубецкой обожал приписывать великим людям низменные, порой совершенно нецензурные выражения.

Андрей с достоинством выпил и закусил, и даже не скривился, ни от коньяка, ни от лимона. После чего спокойно предложил:

— Ну, разъясняй. Самое время.

Я был заинтригован.

Сергей Пербудько сказал:

— Леонид, дело в следующем… Значит… Делаем мы фильмы, категории три икса. Проще говоря, порнографические. Мы уже третий год на рынке. В основном вся продукция уходит на запад. Ты сам-то… как относишься к порно? На западе порнокультура развита и легализирована. Проводятся ежегодные фестивали, присуждаются премии. А у нас в этом вопросе, как и во всём, безнадёжно отстали. Порнография под запретом, фильмы снимаются подпольно и в основном, уж поверь мне на слово, весьма низкого качества. Но всё-таки снимать в нашей стране очень выгодно: аренда помещений, актёры, вспомогательный состав — всё это гораздо дешевле, чем заграницей. Правда, вынужден признать, в настоящее время наш бизнес приносит нам куда меньше прибыли. В отличие от прошлых лет. Во-первых интернет… Но главное весь рынок перегружен продукцией западного производства, с которой мы до сих пор не в силах конкурировать, хотя нынче над нашими фильмами работает целая съёмочная группа с профессиональными операторами, монтажёрами… Короче, мы наконец решили снять хорошую дорогую художественную полнометражную — я настаиваю — полнометражную порнокартину… У нас есть около двадцати тысяч долларов… Ну чуть больше… Знаю, о чём ты подумал! Что это ничтожно мало… Но возможны инвесторы. Тут главное — заинтересовать. К тому же примерно такая же сумма составляла бюджет «Глубокой глотки», которая кстати, принесла миллионы своим создателям, на минуточку. Ты смотрел «Глубокую глотку»? Если нет, тебе должно быть стыдно. Это классика. Это надо знать. — Пербудько на секунду передохнул, он хватанул в лёгкие побольше воздуха и продолжил с ещё более усиленной энергией. — Повторяю лишь на постсоветском пространстве порнография — нечто постыдное и ужасное. Варвары, честное слово! И они ещё мечтали вступить в НАТО. С такими взглядами! Почти во всём цивилизованном мире это культура, в которой работают свои бездари и таланты, мастера и ремесленники… Можешь считать нас чокнутыми романтиками, но мы хотим сказать своё громкое слово, хотим оставить свой чёткий след в истории… порноиндустрии. Страна ещё спасибо нам скажет. Когда-нибудь. Нам.

Он замолчал и довольный собой откинулся на спинку стула.

— Ваше мнение, поручик? — спросил меня Трубецкой.

(При чём тут поручик? Почему поручик? Видимо Трубецкой порой заигрывался.)

Я промямлил что-то нечленораздельное о безнравственности и нелегальности. Но Сергей оборвал меня и ушёл в следующий монолог.

— Ты же писатель, Леонид, — протянул он со стоном в голосе. — Инженер человеческих душ. Извини за банальность фразы. Уж ты-то должен понимать, что всё это предрассудки. Америка поняла это давно и теперь порнобизнес приносит ей ежегодно около пяти миллиардов в год. Больше, чем их грёбаный бейсбол!

И на этот раз монолог Сергея был связным, логичным и последовательным, чувствовалось — Пербудько сел на своего любимого конька. Это было сродни лекции.

Он говорил:

— С предрассудками тяжело бороться, но рано или поздно на помощь приходит время. Пройдёт время, порнографию легализируют и тогда выяснится, что у истоков отечественного порно — качественного порно — стояли мы! Относись к нам как к революционерам. Но снимать нужно не просто пахабщину, как другие, а именно произведение искусства.

Он помолчал, подумал, и продолжил:

— Безнравственность… Всё это так зыбко. Вот в одна тысяча девяносто каком-то лохматом году, на экран вышла короткометражечка под нехитрым названием «Поцелуй». В трёхминутном фильме демонстрировался всего лишь поцелуй Мэри Ирвин и Джона Райса. Они были одеты полностью. Всего лишь поцелуй! Ну с языком, естественно. По-взрослому. Но всего лишь поцелуй!.. Так вот критики квалифицировали фильм как порнографический, утверждали будто это… как там? Короче, демонстрация животной, скотской похоти. М? В американском прокате «Поцелуй» — по цензурным соображениям — был порезан и шёл лишь две минуты. И только в Европе шла полная трёхминутная версия. Вот так вот, мой дорогой. А сейчас такие поцелуи в каждом втором фильме по нескольку раз. В конце концов, почему кто-то должен решать за нас — что нам можно смотреть, а что — ни-ни.