Кровавая Мэри, подумал я и выпил. Достал из кармана сигареты и зажигалку. Руки были липкими от крови. Я закурил и снова стёр кровь с лица.
Шли минуты. А может часы. Я курил, утирал лицо и пил. И вновь наливал, закуривал и утирал кровь…
Я очнулся, лежащим на полу. Я приподнялся. Сосредоточил взгляд на бутылке. В ней оставалось ещё грамм пятьдесят. Но пить сил уже не было. Не было сил и подняться. Мне хотелось уснуть, но я не мог позволить себе спать на полу.
Я ничтожество, сказал я себе. Я жалкий и слабый человек. Но спать на полу я не стану.
И я пополз. В комнату к дивану.
Ползи! Ползи, сволочь. Сдохни, но доползи до дивана!
Пару раз я терял сознание, но лишь только приходил в себя, я продолжал прерванный путь.
Когда цель была достигнута, когда мне удалось забраться на диван, я уснул.
Но сон не приносил успокоения. Во сне я был с Наташей, мы о чём-то беседовали — но всякий раз во сне я вдруг осознавал, что этого не может быть, потому что её в живых больше нет. Тогда она исчезала, а я искал её звал… И просыпался. Усилием воли я вновь заставлял себя уснуть, и во сне снова всё повторялось.
А потом я пришёл в себя окончательно. Я лежал с открытыми глазами и глядел в потолок. Так прошёл час. Второй. Третий… За окном начало светать. Я отвернулся к стене и закрыл глаза. Но я больше не спал. Я слышал каждый звук просыпающегося дома. Вот наверху кто-то что-то уронил. Вот кто-то прошёл по коридору… Захлопнулась дверь… Вот за стеной забубнил телевизор… А за окном закаркало вороньё…
Спать не хотелось… Пить не хотелось… Ни есть, ни курить — ничего не хотелось… Я был словно труп, которому ни холодно, ни жарко…
Зазвонил телефон.
Я нащупал одеяло и укрылся с головой.
Оставьте меня в покое. Не трогайте меня. Меня больше нет. Я не существую.
Телефон услышал меня и замолк.
Ближе к вечеру я поднялся. Сходил отлить. Выпил два сырых яйца. И снова улёгся. И уснул.
Мне ничего не снилось. Проснулся я ночью. Чувствовал себя хорошо.
Я принял душ. Переоделся во всё чистое. Отмыл от крови пол в прихожей и на кухне.
Включил комп. Вошёл в электронную почту. Всего одно письмо.
Письмо, которое не требовало ответа.
«Дорогой Лёня!
Зная твою сентиментальность, могу представить, как ты расклеился узнав о моей смерти. Напрасно. Мой поступок осознанный и даже меня мало волнует.
Представь, что жизнь это постоянные съёмки очень длинного сериала. Так вот мне что-то перестала нравиться моя роль. Да и зрители, кажется, далеко не в восторге. Я решила уйти.
Я сама виновата. Вечно мне хотелось всё сделать наперекор. От родителей я ушла к тебе на зло им. Райку родила на зло тебе — я ведь видела, ты не хочешь детей, тебе вообще никто не нужен. Козину изменяла на зло ему. В порнухе снималась на зло всем. А в результате? От моего поведения плохо только мне.
Все воспринимали мой бунт как должное. Все решили, она всегда делает то, что хочет. А я больше ничего не хочу. Но раз так, будем последовательны до конца.
А зачем жить если не интересно? Если скучно и никому не нужна…
Я только хочу попросить прощения у тебя. Никогда я не любила тебя, но ты в моей жизни был, и я с теплотой вспоминаю то время, и благодарю тебя за него.
Ты человек пропащий, это видно. Но я желаю тебе удачи. Может тебе и повезёт. Ведь жизнь так парадоксальна и непредсказуема.
И умоляю — купи себе новую куртку, а то в своей ты похож на таксиста.
Прощай.
Твоя Наташа».
… Ночью позвонил Гуляев. Я не спал и был рад этому звонку.
— Есть пару минут свободного времени?
— Сколько угодно.
— Хочу тебе кое-что прочесть.
— Валяй.
Хоть сэкономлю, подумал я, на снотворном…